|
Глава из книги «Живая летопись села Скоблино» 11.5. Коллективизация и раскулачивание в Зауралье и в селе Скоблино Н.А. Лазуко, О.А. Щеткова Деревня никогда не принимала политику партии большевиков, за это партия недолюбливала, мягко говоря, крестьянство. В деревни посылались рабочие из городов. В 1924 году по Челябинскому уезду из города в деревню было послано 600 человек агитаторов, коммунистически подкованных и верных партии большевиков.1 В каждой деревне открывались избы-читальни, распространялась партийная литература, газеты-журналы политического характера. В 1925 году партия провозгласила свой знаменитый лозунг «Лицом к деревне». И масса рабочих-шефов двинулась учить крестьян уму-разуму. Крестьянина-труженика, кормильца, следовало поставить на последние роли в государстве, обвинить в косности, темноте, раскулачить, запугать. Особенно за годы революции пострадали лица духовного звания, они расстреливались без суда и следствия. Священники с середины XIX века исполняли в деревнях роль просветителей, были грамотны, служили в школах, обучали детей чтению, арифметике, письму и Закону Божьему. Поэтому молодое советское правительство направило свой главный удар на дворянство и духовенство, потом добило крестьянство. Необходимо было отбить людям память. Запуганный крестьянин, не имеющий право на свободу мысли, был дезориентирован и сломлен.
Весь 1929 год зауральская деревня находилась практически в условиях борьбы с государством. При проверке Мишкинского районного суда оказалось, что за период с 1 января по 1 октября 1929 года проходило 119 дел по статье 107 УК. Более тысячи осуждённых только по одной статье! Народный судья и секретарь работали последние 2 месяца без отдыха с 8-9 часов утра до 2-3-х часов ночи. Во время заседаний язык у нарсудьи заплетался, а граждане в зале засыпали. И всё же, остаток дел на 1 января 1930 года в Мишкинском нарсуде составил 215, то есть полуторамесячную норму. Государство объявило войну не кулачеству, а собственному народу. В начале революции 1917 года кулаком называли бесчестного сельского переторговщика, не живущего своим трудом и наживающегося на сельской бедноте. Но к 1930 году кулаками стали называть вообще всех крепких крестьян, ведущих разумно свое хозяйство.2 Такой крестьянин, естественно, не собирался вступать в колхоз, где было объединено беднейшее население, зачастую не самое трудолюбивое. 12 лет прошло с того самого Декрета о земле, без которого революция не могла бы победить. Доверчивое крестьянство было попросту одурачено предприимчивыми революционерами-террористами. Со второй половины 1929 года начались аресты так называемых кулаков. Кулаки - это в большинстве своем трудолюбивая и упорная часть крестьян-мужиков, чей хлеб Россия ела до 1928 года. В каждом селении имелись свои местные неудачники, недовольные достатком соседей, а также революционно настроенные приезжие. Именно они бросились искоренять кулачество, как класс. Были и доносы, и наветы. Процветание наушничества и клеветы - особенность того времени. Всё самое плохое, что было в человеке, стало проявляться в 30-х годах ХХ столетия особенно ярко. Это стало порождением советской власти. Лучших хлеборобов стали хватать вместе с семьями и безо всякого имущества, почти голыми выбрасывать в северное безлюдье, в тундру и тайгу. Требовалось освободить деревню и от тех крестьян, кто не хотел идти в колхоз, отстаивал свое мнение на собраниях и говорил о несправедливостях открыто, тем самым обличая руководство в его недостатках. Для построения социализма требовалось наглухо выбить у крестьянина частный интерес. Сделать это было непросто, так как многовековой уклад хозяина собственной земли и пахаря-труженика сидел в крестьянах крепко. В 1931 году вышло постановление правительства СССР о реализации хлебного вина через магазины, особенно в деревне. После 1931 года вводилось в практику поощрение продавцов алкогольной продукцией особыми премиями за перевыполнение планов продаж винно-водочных изделий. Деревенское пьянство сопутствовало всем начинаниям большевиков. В 1928-29 гг. в деревнях начался настоящий шабаш. Часть деревенских жителей сделали невольными палачами своих земляков. «Объявим бойкот кулаку!» Зажиточным кулакам не давали покупать товары в сельских магазинах, не допускали их до обмолота зерна на мельницах, конфискованных у самих же кулаков. В деревенские комиссии по работе с кулачеством избирались безответные деревенские коммунисты и комсомольцы. Выборы в эту комиссию длились долго, иногда сутками. Осторожные крестьяне говорили между собой: «Кому же охота быть сволочью?»3 Вновь выбранные активисты к кулачеству обращались так: «Мы тебя будем бойкотировать, так что для тебя скоро могилой запахнет!»4 Это говорилось людьми, которые до 1917 года мирно соседствовали между собой и совместно обрабатывали землю. Бедные крестьяне всегда обращались к зажиточным и земляки почти всегда помогали друг другу, но революция круто изменила мирный ход истории, расколов и поссорив между собой крестьянство. Через разрушение нравственных устоев общества, изменив ориентиры людей, создавался СССР. При экономическом бойкоте у зажиточных крестьян забирались покосы, им отказывали в приёме скота в общественное стадо. Бойкотируемых переселяли на худшие земли. Экономический бойкот нашёл своё широкое применение по всему Уралу. Мужика обирали под корень. Брали всё, что хоть в какой-то мере удовлетворяло ненасытный государственный рот. Никто не прокомментировал драмы, разворачивающейся в каждом дворе. Озлобленные выселенные хозяева не только словом, но и делом оскорбляли активистов-большевиков. Очень часто оказывалось прямое сопротивление, которое жестоко подавлялось Советами. Политическая статья 58-10 карала за контрреволюционную пропаганду, гарантировала срок заключения не ниже 6 месяцев. Выстроилась новая социалистическая форма правления. Основательный грабёж деревни начался «демократическим» налогом самообложения и займами, выпущенными по «требованию рабочего класса и трудового крестьянства». Апофеозом предколхозной жестокости советского правительства явилось применение внесудебных репрессий ОГПУ. Из секретного циркуляра НАРКОМЮСТА № 22/СС от 5 октября1929 года: «Усилить меры репрессии в отношении кулаков и других контрреволюционных элементов, ведущих борьбу против мероприятий Советской власти вплоть до расстрела». Дело было поставлено по-сталински основательно и секретно. «Какая нужда у правительства, - подозрительно засомневался зауральский крестьянин, - гнать мужика в колхоз. Дать бы лучше возможность объединиться свободно мужикам человек по пять. Снабдили бы машинами и тогда бы мужики обрабатывали землю лучше, чем колхозы». Раскулачивание крестьянства - жуткая страница нашей истории. При раскулачивании зажиточных крестьян растаскивали имущество не только рядовые колхозники, но и члены сельсоветов, члены ВЛКСМ.5 И наконец, правительством СССР, был принят документ, известный мировой общественности, как «Закон о пяти колосках». Заглянем в его рафинированную жуть: «ЦИК и СНК СССР считают, что общественная собственность (государственная, колхозная, кооперативная) является основой советского строя, она священна и неприкосновенна, и люди, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы, как враги народа... Применять в качестве меры судебной репрессии за хищение, воровство колхозного и кооперативного имущества высшую меру социальной защиты - расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах, лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества. Не применять амнистии к преступникам, осуждённым по делам о хищении колхозного и кооперативного имущества. Калинин, Молотов, Енукидзе». Булыжник вновь был адресован деревне. Надо было сделать невозможной деревенскую жизнь вне колхозов. Дожимали крестьян терпеливо и методично. Государство организовало так свою работу, что люди вынуждены были доносить друг на друга.6 Истины ради, стоит заметить, что стукачество не ремесло, а благоприобретённая черта характера русского человека. Одной из первых жертв советской власти была деревня, а в ней крестьянская старость. В 1932 году страна катилась в бездну. Колхозников ещё как-то авансировали, а весь несоциалистический элемент просто списали со счетов бытия. Старики, в силу необходимости, стали красть. В деревне Скоблиной Юргамышского района на колхозном поле орудовала «Кулацкая банда». Поймали одного из преступников - Петра Махнина. При нём было ведро проса. От него вышли на остальных. На скамью подсудимых сели: Дудина Вера 45-ти лет, Репнина Татьяна 56-ти лет, Дудина Прасковья 70-ти лет, Дудин Леонтий 77 лет и Петр Махнин 80-ти лет. 12 декабря 1932 года «преступницы» были подвергнуты лишению свободы на 10 лет каждая с конфискацией имущества. Мужики умерли до суда в камере Курганского исправдома.7 Вот так, расстрелами да социалистическими концлагерями вбивали в нас чувство общенародной собственности... Короткая память... Сиволапая жизнь. Природа, и та забывает про годы лихие. И только вблизи, когда притронешься к полусгнившим и тёплым срубам развалин на родном пепелище, осознаешь - это было почти вчера. Жуть прошлого перестаёт быть абстрактным историческим фактом и в душе поднимается обыкновенная человеческая боль. Удивляет отношение русских к своим же землякам, соотечественникам, соседям. Равнодушие и жестокость стало нормой... И всё же, мы внуки и правнуки России и это вселяет надежду. В нас гены великого народа, живая, не выпадающая из памяти связь поколений. Даже в глубокой старости следует торопиться оживить древо собственного рода. Иначе - бездуховность, заросшие могилы предков, неприбранные с войны останки отцов, и как результат - развязные наши дети. Трагедию тридцатых годов мы пережили... Что дальше? 11.6. Использованная литература 1.Челябинская область. Сборник документов и материалов. 1917- 1945 гг. Челябинск. 1999 г. Стр. 100. (ЦДНИЧО). 2.А.И. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг. 3.А.А. Базаров. Дурелом или господа колхозники, г. Курган. 1997 год. 4.Там же. 5.Там же. 6.Там же. 7.Там же. |
Юргамышский район 
