Эта публикация адресована, главным образом, молодым людям, которые в силу обстоятельств оказались в историческом вакууме и, увы, не знают историю родного края.


 

С.И.Ловчиков (публикуется впервые)

Совсем недавно в одной из школ района я задал старшеклассникам вопрос: «Что вы знаете о Карташове?». В классе повисла тишина. После продолжительной паузы с галерки послышалось робкое предположение: «Это Герой Советского Союза?». Конечно, ребята вспомнили, что в Тарутино ежегодно проводится турнир по волейболу на приз имени Карташова. Но на этом их знания чесменской истории  иссякли.

А между тем, в июле нынешнего года исполняется 115 лет со дня рождения  нашего легендарного земляка, а в декабре - 70 лет со дня его  трагической гибели.  Не воспользоваться таким, как сегодня принято говорить, информационным поводом и не рассказать о Карташове и его времени, на мой взгляд, было бы непростительным. Непростительно и в отношении самого Карташова, и в отношении наших детей, которые достойны знать правду об истории своей малой Родины, да и всей страны тоже.

... Летом 1989 года в редакцию газеты «Степные зори»  поступило письмо из далекой Иркутской области. Содержание этого послания резко отличалось от тех критических писем, которыми в те перестроечные годы были завалены редакции многих печатных изданий по всей стране. Это был скорее крик израненной души,  несшей  на протяжении многих лет тяжелую ношу. 

  Дочь бывшего жителя села Тарутино Василия Петровича Карташова с горечью писала о трагической судьбе своего отца и  многочисленных родственников, которым суждено было родиться с фамилией Карташовы. Клеймо «членов семьи врага народа» стояло не на одном поколении этого славного рода, который брал свое начало  от первопоселенцев Тарутинской станицы.  

  Так в чем же Карташовы провинились перед страной? Чтобы найти ответ на этот вопрос, нужно «отмотать» историю нашего края на много лет назад...

 Итак, 6 июля (по старому стилю) 1892 года в семье тарутинского станичника Ермолая Карташова родился мальчик, которого по церковным святцам нарекли Александром. Сашка рос озорным  непоседливым мальчуганом,  как и все казачата, он очень рано пристрастился к верховой  езде. Нередко ему доставалось от строгого отца за мальчишечьи шалости. Словом, жизнь шла своим чередом. Наверное, именно природная непоседливость позволила Сашке Карташову в 1908 году стать местной знаменитостью. Он спас двух тонущих в турутинском озере ребятишек, за что по представлению станичного атамана был награжден медалью «За спасение погибавших». По тем временам такое было крайне редким явлением.

  Годы шли, парень взрослел. И настало то время, которого с нетерпением ждал каждый настоящий казак, его призвали на действительную военную службу. Выполнять свой священный долг перед царем и Отечеством Александру Карташову пришлось в Лейб гвардии  Его Императорского Величества казачьем полку, который выполнял не только функции караула царственной особы, но и принимал участие в боевых действиях в годы первой мировой войны. И воевал наш земляк весьма достойно, о чем свидетельствует его награждение Георгиевским крестом 4 степени - наградой, которая вручалась за конкретные боевые заслуги. Германский генерал Позек позднее восхищенно писал об оренбургских казаках: «Я должен признаться, что наша кавалерия могла бы еще многому поучиться у этих сынов степей...»

   Наступил  1917 год, который расколол всю Россию, да и казачество тоже, на два враждующих лагеря. Карташов избирается председателем солдатского комитета своего родного полка. Затем возвращение домой. И жизнь закрутилась как в калейдоскопе. Об этом отрезке жизни нашего героя написано немало. Поэтому ограничимся лишь перечислением основных его этапов.

  В начале 1918 года для борьбы с дутовщиной в Троице был создан партизанский казачий полк имени Степана Разина. Карташов становится его командиром  и ведет  успешную борьбу с частями атамана Дутова. Разинцы под руководством своего командира совершают легендарный рейд по тылам белогвардейцев и в районе Кунгура соединяются с армией Блюхера. В 1919 году Карташов воевал против армии Деникина, был помощником начальника Кубанской дивизии, освобождал Керчь и Феодосию.  В 1920 году он принимает самое активное участие в борьбе против банд батьки Махно и освобождает вотчину махновцев Гуляйполе. Довелось Карташову и покомандовать частями особого назначения в Сибири.

  После окончания  гражданской войны  он  возглавлял военные комиссариаты в г. Троицке и г. Оренбурге. Закончил Военную академию в Москве, служил в 6 и 4 стрелковых корпусах, а с 1933 года был начальником  второго отдела штаба Закавказского военного округа. За свои боевые заслуги А.Е.Карташов был награжден орденом Красного Знамени и именным оружием.

  Словом, типичная для многих людей той эпохи судьба. Наверное, обстоятельства требовали от Карташова и определенной жесткости и жестокости, ведь гражданская война тем и трагична, что врагом нередко становится твой земляк, твой сосед, твой брат...

  Сегодняшнему поколению прагматиков трудно понять дух того времени, когда люди разных, в том числе и дворянского, сословий вставали под знамена революции и вели борьбу за светлое будущее страны. Свобода, равенство, братство  для них были не пустыми лозунгами, а смыслом жизни. Революция рождает романтиков. Таким романтиком был и Александр Карташов. Это подтверждают его поступки на посту командира партизанского отряда. Когда в Москве было принято решение о награждении разинцев орденами молодой республики, на имя Якова Свердлова за подписью Карташова ушло письмо, в котором наш герой писал, что партизаны воюют не за награды, а ради свободы рабочих и крестьян. Мало того, когда решался вопрос о размере денежного довольствия красных командиров, Карташов выдвинул идею о том, что нельзя делать зарплату командиров выше, чем зарплата рядовых бойцов. Мол, это вызовет новое расслоение общества на богатых и бедных. Вот таким  он был.

  Наверное, сегодня нам мало  было, что известно об отряде Степана Разина и его бойцах, о походах наших земляков, если бы не публикации Карташова в Троицкой газете «Голос красноармейца», где под псевдонимом «А.К.» печатались воспоминания бывшего командира партизанского отряда. И сегодня в Троицком архиве еще можно увидеть эти статьи.

  ...А тарутинцы гордились успехами  знатного земляка, который, хотя и редко, но навещал свою малую Родину. В такие нечастые приезды дом Карташовых наполняли многочисленные родственники и друзья. Шли степенные разговоры о житье в бывших казачьих станицах. А сам комдив рассказывал ошалевшим от восторга землякам о Москве, о Сталине, о Красной Армии... Увы, подробностей тех встреч мы уже никогда не узнаем. И кто знает, может быть, именно в тех разговорах были произнесены слова, которые в последующем повлияют на судьбу семьи Карташовых.

  История и людская память связали воедино два имени - Александра Ермолаевича Карташова и  Семена Илларионовича Ловчикова. Два земляка на протяжении всей своей тревожной жизни «шли бок о бок» и вместе разделили горькую участь 1937 года.

... Репрессивная машина советского государства исправно работала и до 1937 года и после него, но апофеозом репрессий в СССР стал тридцать седьмой. В то же время это был период колоссального скачка промышленности и экономики молодого советского государства. Этим экономическим чудом восхищался весь мир. Но, увы, успехи в экономике не могли скрыть признаков ожесточенной борьбы за власть в высшем руководстве страны.

   Как это нередко бывает, в эти «разборки» было втянуто и  руководство Красной Армии (РККА).   Об этой  стороне нашей истории уже сказано немало. Но, наверное, не лишним будет напомнить, что массовые репрессии в отношении командного состава РККА  стали одной из причин наших поражений на начальном этапе Великой Отечественной войны.

   Итак, в мясорубку репрессий попадают сразу трое из пяти Маршалов Советского Союза - Тухачевский, Егоров и Блюхер. Не много, не мало им инкриминируется  подготовка заговора с целью насильственного свержения  советской власти и убийства Сталина.

  У каждого из этих трех Маршалов были свои тома уголовных дел, свои  ниточки, которые в мозгах организаторов репрессий сливались в единую паутину заговора. Понятно,  для того, чтобы  «сплести» эту паутину необходимы были люди. Много людей. И их нужно было найти. Следователи «сплетали» в один клубок родственников, сослуживцев, соседей, да и просто знакомых главных действующих лиц. Так в  «обойму» дела Блюхера попали легендарные братья Каширины и связанные с ними и по работе, и по созданному в Москве уральско-башкирскому землячеству Карташов и Ловчиков.

  Сегодня мы не можем достоверно сказать,  какое конкретно обвинение было предъявлено  герою нашего рассказа. Уголовное дело Карташова, которое хранилось в архивах КГБ Грузинской ССР (уголовные дела, как правило, хранились по месту жительства репрессированного - прим. авт.), сгорело в ходе вооруженных столкновений в Тбилиси в 1991-92 годах.  Но в московских архивах сохранилось дело Семена Илларионовича Ловчикова. По этому жуткому своей трагичностью делу можно судить о том,  как следователи (а вскоре многие из них сами окажутся в роли допрашиваемых - прим. авт.) вытягивали из заключенных нужные показания. Как говорится, инквизиция  средневековья отдыхает. Но речь не об этом. Даже в таких условиях многие оставались людьми и не теряли свои честь и достоинство. Приведем лишь несколько цитат из  «дела» Ловчикова.

  Из заключения следователей Н.Кожевникова и Н.Альтмана :   «Ловчиков С.И. изобличается в том, что на протяжении ряда лет и до последнего времени являлся активным участником контрреволюционной повстанческой казачьей террористической организации...»; «...московская группа оренбургской казачьей организации, пользуясь легальным прикрытием, использовала его для объединения контрреволюционных элементов, готовилась к терактам против Ворошилова и Буденного...»; «готовили и ставили вопрос о создании боевых антисоветских казачьих сотен из недовольных и разложившихся бывших участников Гражданской войны...»

  К «делу» Ловчикова приобщен лист с машинописным текстом, который содержит, якобы, показания ранее допрошенного Ивана Дмитриевича Каширина (личной подписи бывшего комиссара и наркома Башкирии под этим документом нет - прим. авт.). В этом «протоколе допроса» читаем: «...Карташов также рассказал мне, что здесь в Москве имеется несколько Троицких партизан, в том числе оренбургский казак Ловчиков. Карташов видит их, когда приезжает в Москву и знает их антисоветское настроение. В частности Ловчикова он предлагал использовать на работе по контрреволюционной казачьей организации как своего бывшего помощника по казачьему Степана Разина полку...».

   Приведенных цитат, я думаю, вполне достаточно, чтобы понять,  участь Карташова и Ловчикова была решена.

  В «сталинских списках», датированных 22 ноября 1937 года (списки  на кануне суда визировались  членами Политбюро и лично Сталиным - прим. авт.) напротив фамилии Александра Ермолаевича Карташова стоит пометка: «кат. 1». Это означало только одно - расстрел. Потом был  формальный скоротечный суд и приведение приговора в исполнение. Это произошло   3 декабря 1937 года.

... Тема политических репрессий в СССР долгие годы оставалась запретной  для печати. Даже после ХХ съезда партии, когда народу стали известны масштабы террора, историческая правда нередко извращалась. Даже в середине семидесятых о Карташове писали полуправду. Все материалы того  времени о нем заканчивались фразой: «Погиб в 1943 году...». И многим  тогда казалось, что легендарный командир краснопартизанского отряда имени Степана Разина сложил свою голову на фронтах уже другой, Великой Отечественной, войны.

   Возвращаясь к началу публикации, отметим, что в эту «мясорубку» попали и все без исключения родственники Карташова. Да оно и понятно, «сценаристам» тех уголовных дел очень было важно показать масштабность «заговора». Ну, не сам же Блюхер со товарищи совершал бы теракты и свергал советскую власть в некогда казачьих поселениях от Дона до Амура? Нужна была «массовка». Вот эту-то массовку и должны были составить родственники  «заговорщиков».

  Так в лагеря попали и уже никогда не вернулись на родину Василий Петрович и Александр Петрович Карташовы   (первый  погиб в лагерях на Севере в 1938 году, а второй умер в печально известном Карлаге в степях Казахстана в 1942 году - прим. авт.). В пользу взаимосвязи «дел» А.Е.Карташова и его двоюродных братьев говорит хотя бы такой факт, судили тарутинцев  московские «тройки» (т.н. суд, проходивший без участия адвоката и прокурора - прим. авт.). Хотя, что могли знать о «заговоре» конюх колхоза « Победа Октября» и бухгалтер Тарутинского маслозавода? Но, видимо, следствие это не смущало.

  А тех, кого минула  участь быть арестованными, долгие годы испытывали на себе, каково это быть членом семьи врага народа. К ним в дома в одночасье прекратили ходить соседи  и друзья, «компетентные» руководители не рекомендовали «советским людям» жениться на детях врагов народа, их не принимали в пионеры и комсомол. И это при том, что Сталин однажды произнес сакраментальную фразу: «Сын за отца не отвечает».

  И только в середине 50-ых годов власть сняла «клеймо» с этих людей.

...Место захоронения останков Александра Ермолаевича Карташова неизвестно. Именем Карташова названы улицы в Керчи, Троицке и Тарутино. В Троицке на доме, где в 1918 году жил Карташов, установлена мемориальная доска, а в родном  Тарутино стоит скромный памятник, который, увы, уже давно нуждается в реставрации.  Так что  имя Карташова живет. Пока.

   Долгие годы на стене  школы в Тарутино была нанесена фреска с изображением портретов славных сынов тарутинской  земли. Были там и портреты героев этой публикации. Во время проведения капитального ремонта рисунок был закрыт современными отделочными материалами. Хочется надеяться, что «евроотделка» не коснется нашей памяти. Историю, какой бы горькой она не была, нужно знать и уважать. Только тогда общество будет гарантированно защищено от повторения трагических ошибок.

Автор выражает искреннюю признательность и благодарность за представленные материалы В.И.Завершинскому.

                                                                                   Егор Дубинин     

**********************************************************