Опубликовано

• Антипин, Н.А. Организация и функционирование военных госпиталей и лазаретов на Южном Урале в годы Русско-японской войны 1904-1905 гг. // Тезисы Второй Всероссийской студенческой историко-регионоведческой конференции. СПб., 2008. (в печати)

Н.А. Антипин

Организация и функционирование госпиталей и лазаретов

на Южном Урале в годы Русско-японской войны 1904-1905 гг.

В годы Русско-японской войны Транссибирская железнодорожная магистраль оказалась единственной транспортной артерией, связывающей театр боевых действий на Дальнем Востоке с центральной Россией. Железная дорога обеспечивала снабжение русской армии мобилизованными воинскими частями, вооружением и продовольствием, приобретя, таким образом, стратегическое значение для фронта, а территории России, лежащие близ путей сообщения, оказались вовлечены в тыловое обеспечение армии. Южный Урал, где к началу XX века пересеклись железные дороги, соединявшие европейскую Россию с Сибирью и Средним Уралом, стал одним из центров эвакуации военнослужащих.

К середине 1904 г. образовался обратный поток больных и раненых военных, эвакуируемых на родину. Согласно Положению об эвакуации больных и раненых 1890 г. внутренние эвакуационные комиссии (ВЭК), создаваемые в военных округах, ведали передвижением эвакуированных военнослужащих внутри империи[1]. Таким образом, появились эвакуационные комиссии в Иркутске, Омске, Москве, Санкт-Петербурге. В Казанском военном округе с 31 мая 1904 г. работала Челябинская внутренняя эвакуационная комиссия (ЧВЭК), которая в начале 1905 г. была переведена в Самару (СВЭК), а в Челябинске и Перми в апреле 1905 г. для открытия сводных госпиталей организовались филиальные отделения СВЭК; в Челябинск ВЭК вернулась летом 1905 г.[2]

Деятельность региональных ВЭК координировала Главная эвакуационная комиссия. Региональные ВЭК организовывались начальниками военных округов, председатель комиссии подчинялся окружному инспектору госпиталей. В состав комиссий входили кроме председателя и его помощника, главный врач, член по назначению начальника полевого дорожного управления, этапный комендант, представитель Красного Креста, секретарь, чины для поручений, писари и прислуга.

Региональные ВЭК были связаны те только с военно-окружными структурами (военно-медицинским, инженерным, интендантским управлениями), но и уездным воинским начальником, который, как в Челябинске, вникал во всех вопросы функционирования госпиталей[3]. Кроме того, для более полного контроля за санитарной обстановкой в Челябинске действовали наблюдательный пункт и особая санитарная комиссия, включавшая в себя представителей железной дороги, ЧВЭК, Красного Креста, городской управы, а также уездного воинского начальника и врачей[4]. 

ЧВЭК (СВЭК) на Южном Урале имела в своём распоряжении обширную сеть учреждений различного ведомственного подчинения. Среди них челябинские госпитали: 109-й запасной (30.09.1904-23.03.1906 гг., 120-200 мест), 1-й и 2-й сводные госпитали (июнь-октябрь 1905 г. на 420 мест каждый)[5]. В октябре 1905 г. 1-й сводный преобразован в 1-й запасной госпиталь на 50 мест (расформирован к маю 1906 г.), а материальная база и личный состав 2-го сводного переведены в Миасский завод, где сформирован 2-й запасной госпиталь (январь-октябрь 1906 г., 210 мест)[6].

Штатный состав госпиталей зависел от количества мест. В 109-м запасном госпитале по штату числилось 94 чел. (главный врач, ординаторы, фельдшеры, управляющий аптекой, смотритель, помощник смотрителя, письмоводитель, писари, сестры милосердия, госпитальные надзирателе, палатные надзиратели, служители младшего разряда, нестроевые младшего разряда)[7]. Сводные госпитали имели 169 чел. личного состава, который с переформированием в запасные сократился до 89 чел.[8] Личный состав госпиталей располагался в основном в наемных квартирах (врачи, сестры милосердия и офицеры) и частных домах (нижние чины). Госпитали также не имели специализированных помещений: 109-й госпиталь помещался в здании Народного дома, сводные - в 40 шатрах, с деревянными полами и печами, близ станции Челябинск, поэтому функционирование последних виделось проблематичным в условиях зимы. Позже 1-й запасной госпиталь разместился в бараках Переселенческого пункта, а миасский - в казармах[9]. Нижние чины госпиталей и больные получали одинаковое питание: обе из двух блюд и ужин из одного (супы и каши, в день полагалось ¾ фунта мяса). «Слабосильные» больные питались молочными продуктами[10].

Кроме госпиталей, больных и раненых принимали лазареты Красного Креста в Челябинске (30.07.1904-1.03.1906 гг., 80 мест), Миасском заводе на 15 мест, Симском заводе на 40 мест (закрыт в августе 1905 г.), Златоусте первоначально (ноябрь 1904 - 1906 гг., 35-75 мест)[11]. Статс-дама А.Н. Нарышкина в 1905-1905 гг. в Челябинске содержала на собственные средства и пожертвования больницу на 45 мест при Управлении челябинского уездного воинского начальника и приют для воинов на 60 мест[12]. Также больных и раненых в Челябинске принимали городская и переселенческая больницы[13]. На станции Челябинск в начале 1905 г. открылся санитарный комплекс (баня, прачечная и дезинфекционный флигель) с пропускной способностью 6000 человек в сутки[14].

Бытовые условия в лазаретах и больницах были лучше, чем в госпиталях. Например, лазарет Красного Креста и переселенческая больница в Челябинске занимали бараки Переселенческого пункта. Они имели собственную прачечную, дом для персонала, баню, ванную и тёплый ватерклозет[15]. То же можно отметить в отношении питания, подготовленности персонала, что во многом устраивалось трудами А.Н. Нарышкиной.

Санитарно-медицинские учреждения, располагавшиеся на  Урале и в Поволжье образовывали единую сеть, которая позволила ЧВЭК (СВЭК) осуществить главную задачу своей работы - «удаление раненых и больных из района военных действий и  распределение их по врачебным заведениям в тылу армии и во внутренних областях империи»[16], дабы предотвратить распространение инфекционных заболеваний в войсках и избежать скоплений эвакуируемых на важнейших участках железной дороги.  

В Челябинске, Миасском и Симском заводах, Златоусте принимались и оставались на лечение военнослужащие, призванные из Челябинского, Троицкого, Верхнеуральского уездов Оренбургской губернии, Уфимской, Пермской, Вятской, Казанской и части Симбирской губерний[17]. Однако, кроме уроженцев губерний Казанского военного округа через госпитали Южного Урала прошли представители 75 губерний Российской империи.

Эвакуационная комиссия стремилась канализировать потоки больных и раненых (а также мобилизованных) не только в масштабах военного округа, но и среди отдельных лечебных учреждений. Госпитали, лазареты, больницы Челябинска и Миасского завода, учитывая их материальные и кадровые возможности, имели определенную специализацию. Так, носители инфекционных заболеваний отправлялись в Челябинскую городскую больницу. Больные сифилисом и венерическими заболеваниями направлялись во 2-й сводный госпиталь, затем в миасский. Терапевтические больные оставлялись в 1-м сводном (запасном) госпитале, а больные, подлежащие освидетельствованию в комиссиях и увольнению от службы, поступали в 109-й госпиталь. Основную долю стационарных и тяжелобольных, требующих хирургического вмешательства принимал лазарет Красного Креста на Переселенческом пункте, которые имели необходимые условия и специалистов. Переселенческая больница, располагавшаяся близ лазарета Красного Креста, действовала совместно с последним, также принимая амбулаторных больных. Приют и лазарет А.Н. Нарышкиной работал в основном со «слабосильными», которым не требовалась медицинская помощь, а необходим был уход и специальное питание; учреждения статс-дамы принимали больных мобилизованных военнослужащих, уволенных от службы, которые поступали из 109-го госпиталя[18].

Таким образом, госпитали Челябинска и Миасского завода представляли собой сортировочные пункты, в которых происходило распределение эвакуированных с Дальнего Востока военнослужащих по лазаретам и больницам военного округа, и постоянная переполненность госпиталей в 1905 г. не позволяла качественно оказывать медицинскую помощь нуждающимся военнослужащим.

Согласно ежемесячным госпиталей через 109-й госпиталь прошло 5744 чел., 1-й сводный (запасной) госпиталь принял 2302 чел., из них более ⅔ было выписано и ⅓ переведена в другие лечебные учреждения (смертность 0,2 %)[19]. Ежемесячные отчеты прочих госпиталей не сохранились, но по именным спискам, сохранившихся фрагментарно, 2-й сводный в июне-августе 1905 г. принял 768 чел., миасский - 978 чел. в январе-июле 1906 г.[20] Через лазарет Красного Креста прошло 1605 стационарных больных, из которых 85,5 % было выписано (при смертности 2,5 %), и 662 амбулаторных. Переселенческая больница приняла 377 стационарных и 805 амбулаторных больных военнослужащих (до октября 1905 г.). 14 октября 1905 г. при лазарете Красного Креста открылась специальная амбулатория для военнослужащих, которую посетило 662 чел.[21]. Златоустовский лазарет Красного Креста принял 1002 чел.[22]. Наконец, в войсковой бане 14 марта - 7 июля 1905 г. было вымыто 104801 чел. и выстирано белья 632 пуда[23].

Поступающие военнослужащие в госпитали характеризовались по 137 заболеваниям. Наиболее распространенные диагнозы пациентов 109-го госпиталя: «расстройство общего питания» (цинга, малокровие, белокровие и т.п.) - 33,4 %, ранения (огнестрельные, холодным оружием) - 15,5 %, заболевания органов движения - 9,7 %, заболевания органов чувств - 7,5 %, заболевания органов пищеварения - 6,9 %, заболевания органов дыхания - 6,6 %, переломы - 2,7 %[24]. 

Таким образом, несмотря на трудности военного времени и революционные потрясения, сложности эвакуации и отсутствие опыта передвижения армии на многие тысячи верст по железным дорогам, эвакуационным комиссиям удалось предотвратить возникновение эпидемий в войсках и оградить центральную Россию от проникновения инфекционных заболеваний.

[1] См.: ОГАЧО, ф. И-13, оп. 1, д. 396, л. 31.

[2] См.: Там же, ф. И-3, оп. 1, д. 785, л. 82; ф. И-13, оп. 1, д. 396, л. 6; ф. И-146, оп. 1, д. 2, л. 1; ф. И-157, оп. 1, д. 19, л. 3.

[3] См.: Там же, л. 9-11.

[4] См.: Там же, ф. И-146, оп. 1, д. 1, л. 10 об.-11.

[5] См.: Там же, ф. И-156, оп. 1, д. 15, л. 489; ф. И-146, оп. 1, д. 2, л. 1, 16.

[6] См.: Там же, л. 171, 180; ф. И-156, оп. 1, д. 15, л. 474, 500; ф. И-158, оп. 1, д. 2, л. 102; д. 3, л. 2; д. 8, л. 76.

[7] См.: Там же, ф. И-157, оп. 1, д. 10, л. 11.

[8] См.: Там же, ф. И-156, оп. 1, д. 4, л. 141, 493.

[9] См.: Там же, ф. И-146, оп 1, д. 2, л. 2; д. 3, л. 1, 14-14 об., 115.

[10] См.: Там же, ф. И-157, оп. 1, д. 10, л. 29.

[11] См.: Там же, ф. И-146, оп. 1, д. 1, л. 8; д. 2, л. 282; ф. И-156, оп. 1, д. 2, л. 34; ф. И-157, оп. 1, д. 16, л. 27 об.; д. 26, л. 94; Семячкова В.В. Деятельность уральских общественных организаций в годы русско-японской войны (1904-1905 гг.) // Шестые Татищевские чтения. Екатеринбург, 2006. Т. 1. С. 342.

[12] См.: ОГАЧО, ф. И-146, оп. 1, д. 1, л. 10; ф. И-156, оп. 1, д. 5, л. 105; Чичерина Н. Челябинск времен русско-японской войны (по письмам А.Н. Нарышкиной) // Уральская старина. Екатеринбург, 2004. Вып. 6. С. 62-70.

[13] См.: ОГАЧО, ф. И-13, оп. 1, д. 402, л. 6; д. 415, л. 169; Ляпустин В. Челябинская городская больница за время моего заведывания (1903-1906 гг.): Отчет и воспоминания. Челябинск, 1907. С. 2-4.

[14] См.: ОГАЧО, ф. И-148, оп. 1, д. 1, л. 282; д. 2, л. 48, 332.

[15] См.: Там же, ф. И-13, оп. 1, д. 369, л. 262; д. 425, л. 119.

[16] См.: Там же, ф. И-13, оп. 1, д. 396, л. 31.

[17] См.: Там же, ф. И-157, оп. 1, д. 16, л. 2, 43; д. 26, л. 94; ф. И-156, оп. 1, д. 1, л. 27; ф. И-146, оп. 1, д. 2, л. 282.

[18] См.: Там же, л. 1, 10; д. 2, л. 5; ф. И-156, оп. 1, д. 1, л. 55.

[19] См.: Там же, д. 10, 25, 36, 42; ф. И-156, оп. 1, д. 7.

[20] См.: Там же, ф. И-146, оп. 1, д. 7; ф. И-158, оп. 1, д. 4-6.

[21] См.: Там же, ф. И-13, оп. 1, д. 425, л. 119, 122.

[22] См.: Семячкова В.В. Указ. соч. С. 342.

[23] См.: ОГАЧО, ф. И-148, оп. 1, д. 2, л. 52.

[24] См.: Там же, ф. И-157, оп. 1, д. 10, 25, 36, 42.