ПАМЯТЬ

Мне удивительно, что я ещё живу.

Ведь сколько было случаев погибнуть.

Я умереть от бомб могла в войну

Иль от обстрелов лютых сгинуть.

 

Раздавленной колёсами вагонов,

Спешащими на запад и восток.

Под ними нужно было проскользнуть к перрону,

Где был всегда желанный кипяток.

 

Запомнилась мне станция Арысь:

Ступени лестницы, ведущие к вокзалу.

На них в голодном обмороке я лежала.

Мелькали лица, мчались поезда,

А из меня тихонько уходила жизнь.

 

Ещё запомнилось на станции Арысь:

Товарный поезд у перрона,

 Плач детский из его вагонов,

Худая женщина с ведром баланды

Да конвоира грозные команды.

 

Я им сочувствовала, жалела их.

Кто были те несчастные, я поняла не сразу.

Лишь много позже объяснили мне:

То были ссыльные с далёкого Кавказа.

 

Не счесть вас, сверстники мои,

Кого сгубила та жестокая война,

Направив на детей свои напасти.

Скольких невинных душ лишила жизни счастья?!

Будь проклята за то на все века она!

 

МОИМ СПАСИТЕЛЯМ

Я выжила в ту страшную войну,

Меня уберегли Ангелы-хранители, спасители мои.

С дочерней благодарностью я вспоминаю их,

Родителей и дедов - благодетелей моих.

 

В сороковые, полные лишений, военные года,

Куда б нас ни забросила судьба,

Всегда была ты рядом, мама

Добрая и смелая, бескорыстная моя,

Меня от холода и пуль собою закрывала

И мне еду свою, сама слабея, отдавала.

 

И мысленно со мною был отец,

Погибший в Сыктывкаре в сорок третьем.

Он и в ГУЛАГе помнил обо мне.

Любил меня сильнее всех на свете.

 

С заоблачных высот, где плоти вовсе нет,

А существуют Мысль да Вечный Ум,

Молили мои деды Бога обо мне -

Украинец Иосиф и еврей Наум.

 

И им вторили с Поднебесной Сини,

Желая только счастья мне,

Две бабушки мои, не знавшие друг друга на земле:

Советская Ревекка и канадка Ефросинья.

 

О, благодетели, спасители мои,

С нелёгкою земной судьбой!

Пусть будет память вечная для вас

И вечный вам покой..