История ученика Кучера Максима.  9 класс школа 73.

       Воспоминания  моей бабушки Кучера Галины Алексеевны о военном блокадном детстве.

       «Мне ещё не было шести лет, когда началась Великая Отечественная война.  В июне 1941 моя мать с 2-мя малолетними детьми (братишке было 3 месяца) приехала в отпуск в Челябинск к родственникам. Через 8 дней началась война. Мать срочно, с большими трудностями, уехала домой в Ленинград.

    Отец в Ленинграде работал на закрытом заводе, имел бронь, но записался добровольцем на фронт. Он успел попрощаться с  семьей, больше мы его не видели.  Отец погиб в 1942 году в звании старшего лейтенанта в должности командира роты в войсках связи.

            Мать осталось в блокадном Ленинграде одна с двумя малолетними детьми и жила там до мая 1942 года.

            Голод, холод, бомбежки мы познали сполна. Наш Смольнинский район, недалеко от Александро-Невской Лавры, очень сильно бомбили.

            Однажды у мамы очень сильно болели зубы, и она не пошла в бомбоубежище, а для страховки села с нами в прихожей. Вдруг сильный удар потряс квартиру, выбило стёкла, мама накрыла нас своим телом. Оказалось, упала многотонная бомба в один из соседних домов и не взорвалась. На следующий день саперы её обезвредили, предварительно убрав всех людей из домов. Дети ко всему быстро привыкают, поэтому я сама бегала в бомбоубежище, пока мама одевала братишку, и занимала место на скамейке.

            Нас спасала мамина жизненная закалка (она осталась сиротой в 7 лет и жила в няньках в богатых семьях): она меняла вещи на скудные блокадные продукты на рынке и этим поддерживала в нас жизнь. И во время войны были те, кто  наживались на горе людском. Однажды мама поменяла вещи на подсолнечное масло, а оно оказалось каким-то техническим,  мы отравились, нас еле спасли. Говорят, беда одна в дом не приходит. Надо же было в голодные месяцы мне заболеть коклюшем, а потом вывихнуть ногу в колене. И в таком состоянии, я оставалась на целый день нянькой с младшим братом, а мать уходила в очереди за продуктами на рынок менять вещи.

          31 декабря 1941 года от голода умер девятимесячный братишка. Мы с мамой были на грани дистрофии. 125 граммов блокадного хлеба она сушила маленькими кусочками, клала мне в карман, и я  ела их долго вместо конфет. Кисель из столярного клея, я есть не могла, хотя мама очень настаивала. А вот студень из солдатских ремней ела.

            В мае 1942 года нас эвакуировали по Ладоге. До Челябинска мы добирались целый месяц в товарных вагонах. В дороге тоже меняли вещи на продукты.

            В Челябинске нашли родственников, которые нас не узнали: такие мы были «ходячие скелеты». Мама заплакала: «Вы нас не узнаёте? Это я, Руфина». И тут слёзы, объятия, причитания, упрёки (маму не отпускали в Ленинград, когда началась война, но она настояла на своём и уехала).

            Так мы остались жить в Челябинске. Через месяц мама уже пошла работать на ЧТЗ шлифовщицей. Я пошла в школу только в 1943 году в восемь лет, так как в 1942 году в семь лет я была ещё очень слаба.

            Ленинград - это боль моя и радость. Уже  в возрасте 20 лет я приехала в свой родной город. Дом свой я не нашла, он сгорел во время бомбёжки. Многие ленинградцы-блокадники, как и мой маленький братик, похоронены на Пискаревском кладбище. Я люблю свой родной Ленинград, там моё сердце и душа».

                                                                      записал Кучера Максим, 9 класс, школа № 73